(Начало рукописи не сохранилось)

… многообразие «институтской науки». По словам Малаховского, в Институте всё развалилось (кстати сказать, Малаховский – зав. отделом науки в парторганизации). Совершенно очевидно, что в вузе нельзя руководить окриками и лозунгами; даже в колхозах этот метод считается порочным. В Институте скоро будет больше чиновников, чем научных работников. Поэтому и продукция наша такая серая. Да, если такое говорят партийцы, то можно себе представить, как наболело у нас, старых преподавателей-беспартийных большевиков.

Как это часто случалось, разговор перешёл на руководство учебным процессом. Малаховский упрекнул Давыдова, что он не планирует учебный процесс, а всё дело отдал на откуп М.А. Соловьёвой. «Мы, – сказал Малаховский, – давно бойкотируем её».

Да, это было в нашей жизни странное явление! Марта Александровна Соловьёва – это bête noir нашей жизни – была начальником учебной части при проректоре. Но вела она себя совсем не так скромно, как это полагалось бы по её амплуа. Она в своё время (до войны?) была ассистентом у овощевода проф. И.П. Попова, потом сама ушла в Обком; опять вернулась к нам уже в роли технического работника. У неё появился штат «девчонок» и отдельная комната. Человек очень властный, она командует научными работниками, вызывает к себе, учит, предлагает и часто – не считаясь с тактом. Сколько было открытых возмущений против неё на советах! Её открыто обвиняли в неумении вести дело. Многие прямо говорили, что не ходят к ней, а посылают технических сотрудников кафедры, так как не могут терпеть тона, с каким она разговаривает с профессорами. Что она груба и её администрирование нетерпимо. Увы, её иммунитет был абсолютным!

Ещё в декабре 1968 года Горшенин и Градобоев обвиняли Давыдова, что он ничего не делает, что методическое дело у нас возглавляют девчонки и т.д. Надо признать, что стиль работы Соловьёвой  и стиль ректора Сумцова были абсолютно тождественны. Недаром поговаривали, что у Марты две работы – одна в Институте, а другая в Обкоме. Но понятно: то, что можно было сказать про технического работника на совете, того не скажешь о ректоре! Однако уважение к нему терялось быстро. «Quod licet Jovi, non licet bovi».