В 1918 году Омский сельскохозяйственный институт в
момент своего открытия помещался в бывшем магазине Шаниной (теперь ул. Ленина,
справа от подъёма в гору). Первоначальной обстановкой кафедр были полки,
прилавки и стулья. Лучше всех была обставлена комната директора – профессора
Титова В.С., – в которой проходили и заседания Совета.
Первой оформившейся кафедрой была кафедра зоологии;
возглавлял её профессор Виталий Чеславович Дорогостайский – страстный охотник и
мастер на все руки. Очень скоро поэтому у него появились коллекции птичьих
тушек и чучела местной орнитофауны, сделанные очень умело.
1 февраля 1918 года в Омске появился новый
профессор по кафедре ботаники (позднее – физиологии растений) Г.Г. Петров,
приехавший из Петровско-Разумовской академии. Первые годы мне мало приходилось
с ним сталкиваться. Ближе я познакомился с ним при совместной поездке в Москву
в 1924 году. Он ехал туда в качестве ректора Института, а мне было поручено
закупить материалы для вегетационного домика – по идее Гав-Гава (так мы его
сразу шутя прозвали).
В Москве он познакомил меня со своим отцом –
старичком-часовщиком. С этого времени мы – я не могу сказать подружились, так
как едва ли Гаврила Гаврилович способен был к дружбе, да и разница в положении
тоже была большая, – но между нами установились хорошие отношения. В 1924 году
я создал кафедру хранения сельскохозяйственных продуктов с основами технологии,
и мы стали встречаться часто, у нас появились общие интересы, связанные с фитохимией
(зерно и сочные продукты). И я, и другие научные работники Сибаки к этому
времени узнали Г.Г. Петрова как «настоящего учёного» с глубоким «кладезем
знаний», и – понятное дело – постарались использовать в качестве консультанта.
Большинство из нас обращались к нему за советом, показывали ему свои первые
работы и с трепетом душевным ожидали строго научной критики. Похвала Г.Г.
Петрова означала высшую степень апробации.
Сохранились в памяти две особенности его. Первая –
это максимально развитая способность критически мыслить; он учил нас ничего не
принимать на веру, а обдумать, оценить с разных сторон любое положение,
высказанное кем-либо или прочтённое в статьях и даже газетах. «Факт, – говорил
он, – без интерпретации – ничто!» Нередко он применял более резкое выражение:
«Факт сам по себе – дурак; надо осмыслить его, суметь объяснить, показать, как
он увязывается с предыдущими наблюдениями, не противоречит ли логике и т.д.».
Вторая особенность – его щепетильность в отношении
произношения слов; он без стеснения поправлял молодёжь, услышав «комбайнёр», «свекла», «доцент». Мы ему
верили. Я не был обижен, когда позднее, прочитав мою работу «Влияние
климатических факторов на физиолого-биохимические признаки растений», он
сказал, что она ему не понравилась. В сущности, не сама по себе тема, а то, что
она подкрепляла концепцию профессора Иванова Сергея Леонидовича, к которому он
относился более, чем скептически. Впрочем, так же он относился и к другому
фитохимику – профессору ВИРа Иванову Николаю Николаевичу.
Волею судеб Петров Г.Г. был избран в 1923 году
ректором ОмСХИ. Конечно, совсем не верно считать, что Гаврила Гаврилович сыграл
какую-то роль в качестве ректора. Нет, он и не мог сыграть её – уже потому, что
был далёк от реальной жизни; он был наивен до крайности. Нет, он не был бы даже
хорошим деканом. Можно уверенно сказать, что ректорство Гав-Гава благополучно
прошло только благодаря помощи такого зама, как Никита Иванович Грибанов.
Это он был блестящим администратором – бывший начальник Тобольского Управления
земельных государственных имуществ.
Гаврила Гаврилович приехал к нам автором большой
работы об усвоении азота, работы, создавшей ему известность. В Омске же он
работал экспериментально мало, у нас ещё не было условий для работ по
физиологии растений. Поэтому-то он и не создал школы в Сибаке, у него, в
сущности, не было и учеников. Но за его «учёность», эрудицию, за насаждение
научных традиций Петровки все мы – научные работники агрофака и плодофака –
уважали его, ценили, и никаких улыбок и шуток по поводу некоторых его
чудачеств, конечно, не допускали. А странности у него были; он мог, например,
заявить на ботаническом кружке докладчику: «Вы, товарищ, хотя и много говорили,
но ничего не сказали, а только отняли у нас время». Или, слушая на экзамене
ответ студента, он смотрел в окно и почти вслух думал о чём-то постороннем – о
воробушках.
Гаврила Гаврилович не сразу примирился с новой
вузовской обстановкой (жизнью). Так, он с болью подчёркивал слабую подготовку
наших питомцев в теоретическом отношении. И это в те годы, когда в лице
рабфаковцев мы имели очень прилежных студентов! Каждый раз в зале заседаний
Совета он возмущался тем, что портрет Мичурина висит рядом с Дарвиным. Про
Лысенко он выражался очень резко. Идею Н.В. Цицина – получение многолетней пшеницы
– он называл прожектёрством и т.п.
Халецкий – агроном торговой организации Омска, наш
питомец 20-х годов – вспомнил на 50-летнем юбилее Сибаки (1948 г.) следующую сценку.
Он спросил Петрова, почему это так трудно – запоминать сложные химические
формулы. Профессор ответил: «Это ваша обычная ошибка: не нужно их заучивать, вы
должны уметь найти эту формулу в книге и сказать о данном веществе – по её
структуре – химические особенности его».
Скончался Г.Г. Петров после непродолжительной
болезни 5 августа 1942 года. Похоронен в берёзках вдоль дороги из Сибаки в
Учхоз, в самом начале их. Здесь было кладбище военного времени;
хоронили, главным образом, рабочих и служащих завода № 357, занимавшего
наш главный корпус.
В 1971 году я
узнал интимную подробность жизни Г.Г. Петрова. Наш бывший директор Колеснев
С.Г. незадолго до своей кончины сказал своим товарищам по специальности
(экономистам), что считает себя уже свободным от сохранения некоторой тайны о
Гавриле Гавриловиче ввиду длительного времени с момента его смерти. Комиссия
под его председательством осмотрела вещи Петрова и в потайном ящике стола нашла
документы, показывающие, что он побочный сын Льва Николаевича Толстого. Ребёнок
был отдан на воспитание учителю (по моим данным – часовщику) Гавриилу Петрову.
Толстой положил на его имя энную сумму, на которую Петров и воспитал ребёнка и
дал ему высшее образование.